В каком-то отношении бытьхристианином очень просто. Христианин —это ученик и друг Христов; оба эти понятиясмежны, хотя есть и различия. С однойстороны, мы ученики Христовы, Егопоследователи, и поэтому должны учиться отНего через Евангелие тому, во что Он верит,тому, как Он учит нас жить. Я не случайноупотребил выражение “во что Он верит”. Как-тов России молодой офицер на ступеняхмосковской гостиницы “Украина” поставилмне вопрос: “Хорошо, вы верите в Бога. А Бог-то— во что Он верит?”И я ему ответил: “Бог верит в человека”.
Это первый момент в христианскойжизни: вместе с Богом верить в человека, начинаяс себя самого. Христос не случайно намговорит, что мы должны любить ближнего, каксамих себя. Любить — значит быть готовымделать всё возможное для того, чтобылюбимый человек ликовал в жизни, рос вполную меру своих возможностей и былдостоин своего человеческого звания.Поэтому первое, чему нас учит Христос, когдамы делаемся Его учениками это — верить вчеловека, надеяться на всё от него илюбить его, даже ценой собственнойжизни.
Опять-таки, когда я говорю “ценойсобственной жизни”, это не обязательноозначает смерть, потому что можно целуюжизнь отдать для одного человека или длякакой-нибудь группы людей, без того чтобыумереть от этого в прямом смысле слова,телесно. Мученики умирали телесно,свидетельствуя о своей вере во Христа. Но мычасто должны вымирать и умирать для того,чтобы другой человек мог дышать свободно,ожить, найти простор в своей жизни. Иначесказать: должны жертвовать собой, забыватьо себе для того, чтобы помнить о другомчеловеке. Никто большей любви не имеет, кактот, кто жизнь свою готов отдать ради своегоближнего. А жизнь может быть долгая, трудная,когда человек ни о чем не думает, чтоотносится к нему, а только о возможностислужить другому человеку, другим людям. Вотпервый шаг: быть учеником Христа значитверить в человека, начиная с себя ипродолжая всеми другими.
Но верить означает, что мыубеждены, что в каждом человеке есть свет,есть добро. Свет во тьме светит; тьмане всегда этот свет принимает, но тьма не всостоянии заглушить или потушить свет. Светимеет самобытность, силу, жизнь; тогда кактьма — отсутствие всего этого; это оченьважно себе представить.
Конечно, кроме этого мы находим вЕвангелии много указаний о том, какимобразом осуществлять свою веру в человекавместе с Богом, как мы можем вместе с Богомнадеяться до последнего мгновения на то,что даже преступник может стать достойнымсвоего человеческого звания. И этослучается. Бывает, что человек проживетнедостойно в течение всей своей жизни, аоказавшись лицом к лицу с возможностью,больше того: с уверенностью, что ему грозитсмерть, вдруг опомнится и станет совершенноиным человеком. Человек может прожитьпреступником и умереть праведником. Этоподразумевает святой Серафим Саровский,когда говорит о том, что начало жизни,ранние годы детства и конец жизнибольшей частью покойны, светлы и хороши, нов середине жизни бывает сплошная буря. Сэтим мы должны считаться, когда думаем осебе и о других.
Часто говорят: для того, чтобыбыть христианином, надо выполнять заповедиХристовы. Конечно; однако заповеди Христовы— не приказы, которые Он нам дает: мол, надопрожить так, надо прожить этак, а если непроживешь таким образом, то будешь за этонаказан... Нет, заповеди Христовы — это Егопопытка нам образно показать, какими мымогли бы быть, если стать и быть настоящим,достойным человеком. Поэтому заповедьХристова — это не приказ, а откровениеперед нашими глазами о том, какими мыпризваны быть и можем быть; какими мы,следственно, и должны быть.
Я упоминал также, что мы должныбыть не только учениками Христа, но Егодрузьями. Бывает, ко мне на исповедьприходит ребенок лет семи-восьми и приноситцелый список прегрешений. Я слушаю и потомобыкновенно спрашиваю: “Скажи, ты самчувствуешь себя виноватым или повторяешьмне то, в чем тебя упрекают твои родители?”— “Нет, мама мне сказала, что я долженисповедать то или другое, потому что это еесердит, этим я нарушаю покой домашней жизни”.Я на это отвечаю: “Теперь забудь это; не отом речь идет. Ты не пришел ко мнерассказывать, на что сердятся твои мать илиотец. Скажи-ка вот что: ты о Христе что-нибудьзнаешь? Ты читал Евангелие?” — “Ну, мнемама и бабушка рассказывали, и я кое-чточитал, да и в церкви слышал”. — “А скажи:тебе Христос нравится как человек? Ты хотелбы с Ним подружиться?” — “Да!” — А тызнаешь, что значит “быть другом”? Друг —человек, который верен другому при всехобстоятельствах жизни, который готов вседелать для того, чтобы его не разочаровать,его не обмануть, остаться при нем, если дажевсе другие от него отвернутся. Друг —человек, который лоялен до конца. Вотпредставь: если бы Христос был мальчиком втвоей школе и весь класс на Него ополчился,что бы ты сделал? У тебя хватило бы дружбы,то есть верности и храбрости стать рядом сНим и сказать: если хотите Его бить, бейте именя, потому что я с Ним... Если ты можешьсказать о Христе, что готов быть такимдругом, то можешь дальше ставить передсобой вопросы. Читай Евангелие, ставь передсобой вопросы о том, как можно так прожить,чтобы Его в тебе самом не разочаровать. Какможешь ты так прожить, чтобы Он радовалсяна тебя, радовался, видя, какой ты человек,каким ты стал ради этой дружбы. Ты понимаешьэто?” — “Да”. — “И ты готов на это идти?”— “Да”... Так вот, в этом вся христианскаяжизнь. Вся христианская жизнь заключается втом, чтобы быть верным другом Христа ипостоянно учиться тому, что Онлюбит, а что для Него отвратительно, чтопривело к Его смерти, — и соответственносебя вести.
Если перенести эти вопросы и этизачаточные ответы на современную жизнь, томожно видеть, что это значит. В ранние векахристианства быть другом Христовым, бытьверным Ему, лояльным Ему значило бытьготовым перед лицом ненавидящих Его людей,гонителей веры, которую Он проповедовал,сказать: “Я один из них!” — и, если нужно,пострадать. И не только самому пострадать,— потому что в древности пострадать заХриста считалось честью, считалось самымзамечательным, что может случиться в жизни.Есть очень трогательный рассказ в житияхсвятых. В Риме к Колизею мчится женщина ивстречает своего знакомого, который ееостанавливает: “Куда ты бежишь? Тамхристиан мучают!” — “Да,— отвечает она, — я хочу умереть с ними”. —“Но что же ты туда влечешь своегомаленького мальчика?” — “А как же! Неужелия лишу его радости умереть за Христа!” Воттак относились в древности. В наше время намне грозит смерть столь непосредственно, ноперед нами постоянно ставится вопрос: ты соХристом или против Него? Даже в самых мелкихвещах: ты готов лгать? ты готов обманыватьиз трусости, ради выгоды?.. Если ты готов этоделать, ты не ученик Христа. Ты готов забытьнужду другого человека, потому чтоона тебе невыгодна или требует от тебяусилий, которые ты не готов отдать? Ты неученик Христа... Быть учеником Христа незначит все время совершать какие-тогероические поступки; это значит изо дня вдень героически совершать мелкие поступки;иметь мысли чистые, достойные той любви,которую Бог к тебе имеет; иметь правотужизни, сколько это возможно, даже сопасностью, даже с риском; это значит нестыдиться своего звания христианина, бытьготовым перед людьми сказать: “Да, яХристов; если вы хотите меня отвергнуть,отвергайте, но я не отойду от Христа длятого только, чтобы остаться с вами”. И этоочень важно. Героические поступки намдаются редко, а ежедневный героизм не нужен.Много лет тому назад отец Сергий Булгаковнаписал статью “Героизм и подвижничество”.Он говорил о том, что героизм — это момент,когда человек совершает один поступок,которым может кончиться его жизнь иликоторый принесет ему победу; аподвижничество — это та форма жизни, прикоторой человек постоянно учится у Христа,как жить, постояннопроливает в свою душу свет Христов,постоянно стремится жить достойно своегочеловеческого звания и достойно Христа.
А если поставить вопрос о том, чтотакое человеческое звание, опять-такиповторю: посмотри на Христа. Он —единственный во всей истории человечествав полном смысле Человек. Человек безкаких бы то ни было дополнительных слов,просто Человек в полном смысле слова.Человек, Который так велик, так прозрачен,так открыт Богу, что Бог и Он сливаются водно, соединяются в одно, без того чтобыЧеловек перестал быть самим собой. Этоочень важный момент. В рассказе оВоплощении Христа это играет колоссальную,центральную роль. Мы верим в то, что Бог сталчеловеком, воплотился, но что Иисус,рожденный от Девы, не перестал быть в полномсмысле человеком подобным нам. И когда мыставим вопрос о том, как это возможно, какможет Божество и человечество соединитьсятаким образом, есть ответ у святого МаксимаИсповедника. Он говорит, что Божество ичеловечество соединились во Христе, какогонь пронизывает железо, которое положенов жаровню. Ты кладешь в жаровню меч серым,тусклым; вынимаешь — он весь горит светом иогнем: железо и огонь так пронизали другдруга, что теперь можно резать огнем и жечьжелезом... И вот мы призваны так соединитьсясо Христом, чтобы Его жизнь стала нашейжизнью. В таинствах, о которых мы будемговорить чуть позже, присутствует именноэтот момент. Мы соединяемся со Христом, нашетело делается телом Христовым и в каждомотдельном человеке, и в совокупности всехлюдей, — настолько, что отец СергийБулгаков мог сказать, что христианскаяЦерковь является присутствиемвоплощенного Христа на земле, потому что мывсе делаемся членами, частицами ЕгоБогочеловеческого тела. Вот что значит бытьхристианином.
Как это применять практически втечение всей своей жизни на земле? Это исложно, и просто. Если говорить общимисловами, конечно, это требует громадногоразвития понятий; но если говорить о себе, освоей жизни, то это бывает так просто, хотяпорой эта простота бывает очень страшная. Уменя был товарищ старше меня лет на десять.Когда он был студентом в Париже, он всегдажаловался на то, что он такого высокогороста, широкоплечий, что не можетнезаметным быть. Помню, как-то раз в метромальчонка его дернул за рукав и говорит: “Дядя,тебе разве не скучно одному там, наверхустоять?” — потому что мальчик былмалюсенький, а Володя был очень рослый. Апришла война, и я от него получил письмо, вкотором он между прочим писал: “Я всегдажаловался, что я такой широкоплечий ирослый, а теперь так радуюсь на это: когдабывает стрельба, то два человека могутспрятаться за моей спиной”. Это были неслова, потому что он был на фронте, в негореально стреляли, и он отдавал жизнь. Он небыл убит, а жизнь-то он все равно отдавал; то,что эту жизнь у него неотняли, не значит, что он не был готов ееположить за други своя, то есть задругого человека, — не за личного друга, аза того солдатика, который за ним можетспрятаться. В таком отношении мы можем втечение всей нашей жизни и в большом, и вмалом быть — не героями, потому что этобывает редко, а подвижниками: постоянно двигатьсяпо руслу, постоянно двигаться к тому,чтобы быть все более и более похожими наХриста, все больше радовать Его тем, что мыделаемся похожими на Него, все светлеем,принимая в себя черты Его личности и учасьтому, чтó для Него отвратительно и чтóдля Него — радость.
Я помню священника, молодоготогда (мне он казался очень ветхим, потомучто сам я был мальчиком десяти лет), которыйменя очень поразил. Я его назову, потому чтонадо помнить таких людей: отец ГеоргийШумкин. Он был священником нашего детскоголагеря, и нас, мальчиков, поражало, что онумел всех нас любить без разбора. Когда мыбыли “хорошими”, его любовь была ликующейрадостью; когда мы отпадали от благодати,делались плохими, дурными, его любовь неменялась, только делалась острой болью внем, болью, которая нас оздоровляла и меняла.Я тогда о Боге ничего не знал, но это меняпоразило и осталось в моем памяти и в моемсердце; и раскрылось только тогда, когда я оБоге узнал. Да, Бог нас так любит: Онликует — и Он умирает на кресте... И этасмерть Христова на кресте (так же, какострая боль в душе и в сердце отца ГеоргияШумкина) может быть возрождением нашим ивозрождением других людей, потому чтомногие из нас переменились от того, что немогли вытерпеть вид Его страданий.
Вот, как мне кажется, в простыхсловах и в масштабе обыкновенной простойжизни, чтó значит быть христианином всовременном мире.
@темы: Статьи
-
-
12.03.2008 в 22:36-
-
12.03.2008 в 23:37